К юбилею Расула Гамзатова: Вечное эхо в наших сердцах

Давид Кугультинов и Расул Гамзатов – народные поэты своих республик, классики национальных литератур, снискавшие признание и любовь читателей мира. А еще они были большими друзьями, построившими невидимый мост дружбы и между своими народами. Хочется верить, что он нерушим.

Давно не звучат их голоса над землей, но жива их Поэзия, поселившаяся в наших сердцах! Она не имеет, не может иметь давности, ведь это мир наших с вами чувств, эмоций, мыслей, облеченный большими мастерами в слова. Поэтому она нас трогает, мы обращаемся к ней вновь и вновь. Точно, хоть раз каждый восклицал: «Дайте! Дайте первую удачу!», «Как ты прекрасна, степь моя, в апреле!», разве не так? Ну и, конечно, немало любимых строк Расула Гамзатова! «Целую, низко голову склоня, я миллионы женских рук любимых, их десять добрых пальцев для меня, как десять перьев крыльев лебединых… я уставал – они не уставали…», «Люди, я прошу вас, ради бога, не стесняйтесь доброты своей…», «…по-русски «мама», по-грузински «нана» и по-аварски – ласково «баба». Помните?

В прошлом году мы отмечали вековой юбилей Давида Никитича, этот год юбилейный для Расула Гамзатова. Много написано о его творчестве литературоведами, пусть это останется для специалистов. Мы обратимся к Давиду Никитичу, который считал, что его друг «смотрит на окружающий мир с высоты творчества. Думает о судьбах людей: холодно ли им, голодно ли им, страшно ли им? Забота о человеке – главная тема творчества Расула». И как подтверждение словам Давида Никитича, вспомним строки Расула Гамзатовича:

Я счастлив: не безумен и не слеп,

Просить судьбу мне не о чем. И все же

Пусть будет на земле дешевле хлеб,

А человеческая жизнь дороже!

Согласитесь, так просто и так глубоко. И еще немало можно вспомнить стихов, но говорят, что имя Р. Гамзатова осталось бы в народной памяти и истории литературы только потому, что он стал автором негласного гимна памяти всех погибших на войне – песни «Журавли», которая отзывается эхом в сердцах людей по всему миру. Она понятна каждому как молитва. Нет человека, который не знает эту песню! Ну у кого из нас не начинает щемить сердце и кто не чувствует ком в горле, когда слышит ее? Невольно наворачиваются слезы, захватывает дух, мурашки по коже, настолько она душевная, теплая, а вот автора, как выяснилось, знают не все. Чем не повод для разговора со студентами?

Кстати, интересна история создания песни, версии встречаются на просторах интернета, но лучше из интервью самого поэта, из воспоминаний его дочери.

Неповторимый и щемящий образ погибших солдат, души которых уходят журавлиным клином в небеса, родился у Расула Гамзатова в 1965 году в далекой Японии, где он в составе советской делегации участвовал во Всемирной конференции против атомных и водородных бомб. Там поэт услышал историю японки Садако Сасаки, которой было два года в 1945 году, когда американцы сбросили на Хиросиму атомную бомбу. Семья Сасаки физически не пострадала, т.к. проживала достаточно далеко от места взрыва, но радиацией были заражены воздух, вода, земля, что через несколько лет вызвало у девочки рак крови. Ее положили в больницу. Чем могли помочь безутешные родители малышке в схватке со страшным заболеванием? Они рассказали ей древнюю японскую легенду о том, что самое заветное желание может исполниться, если сложить тысячу бумажных журавликов. Садако, поверив легенде, загадала желание обязательно выздороветь и постоянно складывала журавликов в технике оригами. Но чуда не случилось, 25 октября 1955 года девочки не стало. Она успела сделать 644 журавлика.

Через несколько лет в Хиросиме был открыт мемориал в память о ней и всех жертвах атомной бомбардировки, который посетил и Расул Гамзатов. Вот как он писал об этом:

«У памятника японской девочке с белым журавлем в руках я увидел впечатляющее зрелище: тысячи и тысячи женщин в белой одежде. Дело в том, что в трауре японки носят белое одеяние, а не черное, как у нас. Случилось так, что, когда я стоял в толпе в центре человеческого горя, в небе появились вдруг настоящие журавли. Говорили, что они прилетели из Сибири. Их стая была небольшая, и в этой стае я заметил маленький промежуток. Журавли с нашей родины в японском небе, откуда в августе 1945 года американцы сбросили атомную бомбу!». Поэт говорил, что его любимыми птицами были орлы и голуби, но их затмил образ журавлей. В Японии Гамзатов получил известие о смерти матери и, торопясь домой, думал «о журавлях, о женщинах в белых одеяниях, о маме, о погибших двух братьях, о 90 тысячах погибших дагестанцев, о 20 миллионах не вернувшихся с войны, о погибшей девочке из Освенцима и ее маленькой кукле. Они постучались в мое сердце, скорбной чередой прошли перед глазами и – на миг показалось – превратились в белых журавлей. В птиц нашей памяти, грустной и щемящей нотой врывающихся в повседневность. О многом думал, но мысли возвращались к журавлям».

Вернувшись на родину, Гамзатов и написал на аварском языке стихотворение, наполненное болью потерь – «Журавли», которое в переводе его друга и однокурсника Наума Гребнева в 1968 г. было опубликовано в журнале «Новый мир». И звучало оно так:

Мне кажется порою, что джигиты,

С кровавых не пришедшие полей,

В могилах братских не были зарыты,

А превратились в белых журавлей…

Они летят, свершают путь свой длинный

И выкликают чьи-то имена.

Р. Гамзатов отмечал, что Наум Гребнев превосходно перевел «Журавлей» на русский язык, называл его не просто переводчиком, а почти соавтором, ибо он «израненный воин, потерявший на войне своих близких и друзей. Оно стало для него собственной болью…».

А дальше стихотворению суждено было стать не просто песней, а песней-реквиемом, песней – молитвой, над которой поработали несколько известных деятелей культуры.

Стихотворение прочел народный артист РСФСР Марк Бернес. Вот как об этом вспоминает дочь Р. Гамзатова Салихат: «… Бернес спросил у папы, не будет ли он против, если его стихотворение он сократит до 16 строк, убрав некоторые, как он выразился, «архитектурные излишества», и заменит слово «джигиты» на «солдаты». Сначала ему было сложно на это согласиться, но Бернес его убедил, сказав, что «солдаты» добавят масштаба и географии этому произведению, которое откликнется в сердцах всех людей, переживших горе войны. И папа согласился». Дальше М. Бернес позвонил композитору Яну Френкелю, который и написал известную теперь уже всем мелодию. Так родилась песня, впервые прозвучавшая голосом М. Бернеса в 1969 г.

Стоит отметить, что с тех пор изображения журавлей появились на многих памятниках погибшим в Великой Отечественной войне и стали символом мира. Первый памятник «Белым журавлям» был открыт в селении Гуниб в Дагестане летом 1986 года Р. Гамзатовым и Я. Френкелем. Сегодня их уже десятки по России и всему миру. Так, в г. Кинель Самарской области установлена скульптура женщины с девятью журавлями над ней – это памятник Прасковье Володичкиной, у которой на войне погибли девять ее сыновей, в Северной Осетии стоит обелиск с семью журавлями в честь погибших семерых братьев Газдановых. По инициативе русскоязычных эмигрантов в Западном Голливуде установлен памятник советским солдатам с изображением журавлей и первыми строками песни на русском и английском языках. В Москве на Дубровке летящие журавли посвящены жертвам теракта в театральном центре. Список можно продолжить, более чем в 60-ти городах мира журавли воплощены в мраморе, бронзе и бетоне.

Каждый год в декабре в Хиросиме проходит музыкальный фестиваль, на котором обязательно исполняют «Журавлей» на японском языке. Песня звучит и со сцены, и с экранов, причем не только в наших фильмах, но и в зарубежных, к примеру, в сериале «Американцы», в корейском сериале «Песочные часы», в туркменском фильме «Красная курте». Взлетающий на фоне пятиконечной звезды журавль стал официальным символом акции «Бессмертный полк».

А еще в Дагестане каждый год празднуют «Дни белых журавлей» и верят, что, если летит журавлиный клин, то в его ряду всматривается в тех, кого оставил на земле, и Расул Гамзатов. Правда же, становится тепло на душе от такой памяти и любви к своему поэту? Вспоминайте его и вы, когда слышите эту песню, песню-плач по всем нашим с вами не вернувшимся, пропавшим без вести, погибшим родным.

С. Богаева, зав. ОМР НБ.