Интеллект имеет цену

О роли интеллектуальной собственности в обеспечении технологического суверенитета страны рассказывает научный руководитель Регионального научно-исследовательского института интеллектуальной собственности (РНИИИС), председатель​ межгосударственного и​ национального технического комитета по стандартизации «Интеллектуальная собственность», председатель Комиссии АЮР по интеллектуальной собственности,​ эксперт РАН, эксперт ООН, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации Владимир Лопатин.

Экономика наоборот

– Вопрос обеспечения технологического суверенитета страны сегодня стоит особенно остро. Владимир Николаевич, как так получилось, что, являясь первопроходцами во многих технологических областях, Россия отстала от Европы, США, Китая? Что нужно для того, чтобы выйти на лидирующие позиции?

– Если коротко, то наша стратегия и политика должны быть направлены на выявление и устранение причин сохранения затянувшегося господства на постсоветском пространстве так называемой «экономики знаний» как «экономики наоборот», ведущей к утрате технологического суверенитета и национальной конкурентоспособности.

Наша страна всегда была в мире не только самой богатой по ресурсам, но и родиной большинства гениев человечества, творения которых нередко и зачастую определяли мировой научно-технический прогресс (НТП). Напомню, что к 1990 г. из 54 макротехнологий, определяющих НТП в мире, каждая третья (18) принадлежала нашей стране.

Зависть, как известно, один из смертных грехов и пороков людей. Но именно она, на мой взгляд, не дает покоя уже многие столетия нашим «соседям» по планете, побуждая их к разным видам шпионажа, включая промышленный, к формированию «пятой колонны» во всех органах власти и корпоративного управления, провокациям, диверсиям и войнам.

Несоответствия, вызовы и взаимозависимости XXI столетия в условиях информационной войны, экономических и политических санкций и вынужденных контрсанкций обнажили «нарыв», требующий вскрытия, очищения и оздоровления норм и институтов права и экономики и механизмов их исполнения в мире.

Во всех без исключения странах СНГ и ЕАЭС на национальном и межгосударственном уровнях с начала текущего столетия и по сей день продолжается навязанная США и включенная в международные рейтинги ВТО и ВОИС практика бесплатного информирования частных иностранных компаний и иностранных государств-конкурентов о результатах наших научно-исследовательских, опытных и конструкторских разработок (НИОКР), полученных при бюджетном финансировании, поскольку госконтракты (более 70 % всех НИОКР), как и гранты бюджетных фондов, предусматривают в качестве основных условий оценки результативности показатели так называемой «экономики знаний». К ним относятся: публикации, индексируемые в т.ч. в зарубежных базах частных компаний Web of Science и Scopus, а также патентные заявки и патенты.

По этим информационным показателям в международных рейтингах Россия входит в десятку мировых лидеров, т.е. ее можно отнести к развитым странам. Но по доле в создании добавленной стоимости от оборота интеллектуальной собственности при производстве и реализации инновационной​ высокотехнологичной продукции наша страна, как и другие страны ЕАЭС, – только в списке развивающихся.

Избыточная информационная открытость в части создания новых разработок в России и других странах СНГ и ЕАЭС, привела к недостижению ключевых целей инновационного развития. Мы строим экономику, основанную на экспорте сырья (информации) и импорте технологий, основанных зачастую на знаниях отечественных ученых. И финансируем из кармана налогоплательщика инновационное развитие зарубежных стран и компаний, нередко в ущерб собственным национальным интересам.

Защищать нужно не только уметь, но и хотеть

– С введением санкций из России ушли иностранные компании, которые обеспечивали отрасль высокотехнологичным оборудованием и сервисным обслуживанием. Имеет ли российская сторона возможность и право заставить поставщиков оборудования выполнять свои обязательства, несмотря на санкции?​ После введения санкций у нас нередко стали звучать предложения об отмене патентного права в отношении иностранных компаний. Как вы к этому относитесь?

– На любые санкции в отношении России и ее союзников могут быть заявлены и реализованы контрсанкции с нашей стороны. Для этого имеются достаточные правовые основания как в международных договорах, ратифицированных Россией, так и в федеральных законах. Например, согласно российским федеральным законам правительство РФ наделено достаточно широкими полномочиями по защите экономического суверенитета и экономических интересов страны и российских лиц. В марте 2022 г. в рамках антисанкционной деятельности правительству РФ были предоставлены дополнительные полномочия. Активно формируется судебная практика в защиту интересов отечественного бизнеса.

Представляется, что в рамках реализации указанных полномочий необходим госзаказ на проведение инвентаризации и экспертизы поставляемых в РФ критически важных иностранных технологий и оборудования, в т. ч. в рамках «параллельного импорта», в основе которых использованы отечественные разработки, – для выработки алгоритма защиты национальных интересов и обеспечения технологического суверенитета, в т.ч. с использованием цифровых технологий и механизмов защиты прав на объекты интеллектуальной собственности (ОИС).

При этом важно оперативно возрождать собственное производство, переходить от разговоров об импортозамещении к реальным проектам, где интеллектуальная собственность играет не последнюю роль.

Международные споры по защите интеллектуальной собственности в условиях роста доли этого рынка в мировой торговле сегодня только усиливаются. Лидерами здесь выступают США и КНР. В нашей стране тоже есть истории успешной защиты интересов отечественных правообладателей от контрафактной продукции иностранных производителей (например, корпорация «Уралвагонзавод» в споре с китайскими производителями вагонных тележек).

В то же время в рамках единого таможенного пространства в ЕАЭС нужна единая политика противодействия контрафакту, без чего усилия отдельных стран Союза, включая Россию, будут малоэффективны. В настоящее время на пространстве ЕАЭС действуют три принципа исчерпания исключительного права на объекты интеллектуальной собственности: международный, региональный и национальный. В условиях единой таможенной территории и единого экономического пространства ЕАЭС наличие национальных реестров в каждом государстве при разных подходах и процедурах их ведения и фактическом отсутствии единого реестра создает предпосылки для роста оборота контрафактной продукции и контрабанды через единую таможенную границу в рамках ЕАЭС. Это позволяет иностранным правообладателям недобросовестно использовать исключительное право на товарный знак и ограничивать ввоз на внутренний евразийский рынок конкретных товаров или реализовывать ценовую политику, состоящую в завышении цен на этом рынке.

Каждый второй патентообладатель в РФ – иностранец

– Государство уделяет большое внимание технологическому развитию страны, выделяет деньги на НИОКРы. Но в каждом нашем институте, каждой компании, на промышленных предприятиях – сотни патентов, которые никому не нужны. Что здесь не так? Что нужно, чтобы патенты работали?

– В инновационной экономике интеллектуальная собственность (ИС) – это не патент на стенке, а прежде всего реальный доход в кармане автора и правообладателя. В этом столетии бюджетирование процессов НИОКР выросло с 43 млрд до 1 трлн рублей. С 70 до 85 % выросли расходы​ на исследования и разработки (хотя планировалось сократить расходы бюджета на эти цели до 50 % – к 2020 г. и до 25 % – к 2024 г.).

Почему не получилось?

Государственная политика обязательного патентования и госрегистрации привела к противоположным от заявляемых результатам.

Структура реального рынка интеллектуальной собственности за последние 20 лет принципиально изменилась (доля патентных продаж снизилась с 80 до 20 и менее процентов и продолжает падать). В цифровой экономике объективно растет объем технологий, которые не требуют государственной регистрации. Политика «патент ради патента» при крайне низкой доле коммерциализации прав на ОИС ведет к досрочному прекращению правовой охраны объекта интеллектуальной собственности из-за отсутствия инновационной мотивации и баланса интересов в «триаде» (автор РИД — правообладатель — инвестор).

За 30 лет во всех странах Евразийского экономического союза, при преобладании политики «патент ради патента», выдано более 1,4 млн патентов! Из них «работает» всего 370 тыс. В РФ за последние 5 лет досрочно прекращено действие свыше 185 тыс. патентов. Этим нередко пользуются иностранные компании, которые при небольших доработках заново патентуют эти технические решения – уже на свое имя. За последние 10 лет весь прирост выдачи патентов в РФ обеспечен только иностранцами. Каждый второй патентообладатель сегодня в РФ — иностранец, а по отдельным отраслям и видам технологий эта доля еще выше — до 90 %. При этом совместные предприятия не создаются, лицензионные договоры с отечественными производителями не заключаются, принудительные лицензии не выдаются.​ Все это ведет к вытеснению с национальных рынков отечественных компаний в угоду интересам международных и иностранных транснациональных корпораций, к научно-техническому проигрышу, экономическим потерям и сохранению импортозависимости.

Четвертая корзина рынка

– Что представляет собой рынок интеллектуальной собственности в России и мире? Насколько он изменился по сравнению с советским периодом? Как эти изменения отражаются на технологическом потенциале нашей страны?

– Цивилизованный рынок интеллектуальной собственности определяет инновационное развитие и научно-технический прогресс. Это давно признано в США, Японии, Германии, с середины 1990-х гг. – в Китае, в 2010 г. — в РФ, в 2011 г. — в ЕС. Структура мировой торговли меняется в пользу роста доли «четвертой корзины» — рынка интеллектуальной собственности, когда при ценообразовании производимой и реализуемой продукции доля интеллектуальной собственности в создании добавленной стоимости постоянно растет. В 2000 г. она составляла 4 %, в 2018 г. — 15 %, в условиях цифровизации к 2030 г. вырастет еще вдвое — до 30 % мирового ВВП.

В этой части интересно сравнить наши изменения с успехами КНР. Если 30 лет назад Россия и Китай имели одинаково плохие стартовые условия для инновационного развития, то сегодня Китай занимает лидирующие позиции в мировой торговле ИС и инновационной продукцией, обогнав весь мир по темпам инновационной активности и результативности. В 2023 г. он признан технологическим лидером в мире.

«Секреты китайского чуда» я изложил десять лет назад в статье, которая была опубликована в ведущих СМИ КНР в преддверии первого визита китайского лидера в Россию. В последующее десятилетие все приведенные выводы нашли полное подтверждение.

Убежден, что опыт Китая важен и необходим как для нас, так и для других стран – участниц ЕАЭС, СНГ, ШОС и БРИКС в рамках Большого Евразийского партнёрства в условиях многополярного мира.

Вопрос ближайшего времени

– Почему российские разработчики не занимаются коммерциализацией интеллектуальной собственности? Это дорого, невыгодно или нет специалистов? Как изменить ситуацию?

– В вашем вопросе уже содержится ответ. Требовать от ученого или конструктора, чтобы он занимался коммерциализацией прав на результаты своего творчества, конечно, можно (что сегодня нередко и делают), но не нужно. В каждой области должны работать профессионалы. Например, в корпорации IBM на 3 тыс. сотрудников в 2015 г. приходился дивизион интеллектуальной собственности (250 юристов и 80 экономистов и менеджеров), которые профессионально помогали разработчикам оформлять, оценивать и продавать права на создаваемый продукт, принося ежегодный доход компании более 2 млрд долл. США. Потребность российского рынка в таких кадрах сегодня – более 50 тыс. специалистов, в то время как ежегодный выпуск академии Роспатента составляет всего 150 человек в год. Как говорится, комментарии излишни. РНИИИС в этом году уже 18 лет: технологии управления интеллектуальной собственностью в рамках инновационного цикла отработали, правила-стандарты написали, теперь дело за «малым» – подготовить кадры. Здесь нужен госзаказ.​
– Вы являетесь экспертом РАН и ООН. Какие задачи решаются на уровне этих организаций?

– Исходя из названного статуса – экспертные. Например, после острых дискуссий в РАН в 2020–2022 гг., в том числе при обсуждении проекта плана мероприятий (дорожной карты) развития конкуренции в сфере науки, в рамках подготовки «Национального плана развития конкуренции в РФ на 2021–2025 годы», на основе совместных предложений Научного совета РАН по защите конкуренции и ФАС России Постановлением Правительства РФ от 19.03.2022 № 414 был введен запрет до конца 2023 г. на применение требования по наличию публикаций в изданиях, индексируемых в Web of Science, Scopus, ​ при оценке результативности научных организаций и вузов, научных исследований, результатов и показателей национальных проектов и государственных программ, деятельности кандидатов в члены и членов диссертационных советов, а также при осуществлении мер государственной поддержки. Одновременно дано поручение Минобрнауки России разработать при участии заинтересованных федеральных органов власти и организаций собственную отечественную систему оценки результативности проведения НИОКР. Однако с исполнением последнего поручения правительства РФ министерские чиновники, похоже, не спешат.

Так что работы еще предстоит много, если мы хотим добиться, чтобы национальное богатство в этом столетии начало прирастать​ интеллектуальной собственностью, в чем я всем нам хочу пожелать успеха!